Неделя с ТМК. Выпуск №45 (143)
0:00
/
Водобойное колесо, «царь-молот», маховик – многие агрегаты горнозаводской цивилизации Урала имеют богатую историю. Правда, одни артефакты смыло волнами индустриализации, вторые пали жертвой научно-технического прогресса, третьи навсегда вросли ржавыми остовами в урбанистические пейзажи. Почему уральская идентичность связана с предприятиями и какую культурную ценность представляют гигантские механизмы, proТМК рассказал заместитель директора Института истории и археологии УрО РАН, профессор УрФУ Константин Бугров.
– Это устоявшийся термин, который активно используют специалисты, исследователи и историки. Более того, индустриальные памятники – такая же неотъемлемая часть историко-культурного наследия, как древнеримские развалины или средневековые храмы, находящиеся под защитой ЮНЕСКО. Важно, что мест, идентичность которых строилась вокруг индустриального аспекта, в мире немного. Например, германская угледобывающая область Рур, ряд промышленных районов Нового Света и Китая. В России существуют заводы, внесенные в реестры объектов культурного наследия (ОКН) регионального и федерального значения. Этот вопрос особенно важен для Урала, ведь для него заводы-памятники – системообразующий феномен. Недаром наш регион известен как «опорный край державы», «железный хребет» и «арсенал страны»... На уральских заводах совершался жертвенный подвиг в годы Великой Отечественной войны (ВОВ). Нам необходимо приложить усилия, чтобы сохранить предприятия, ковавшие Победу. Сегодня строки из известной песни «Дни и ночи у мартеновских печей // Не смыкала наша Родина очей» воспринимаются почти абстрактно. Еще вчера в России остановили последние мартены, а завтра уже никто не вспомнит, как они выглядели. С экологической точки зрения это хорошо, а с исторической – необходимо музеефицировать хотя бы одну печь, чтобы люди видели, в каких условиях работали герои трудового фронта.
– Памятники Урала – неотъемлемая составляющая глобального мирового наследия. В этом качестве они включаются в современную экономику креативных индустрий и впечатлений, привлекают туристов. Отжившие свой век промышленные объекты все чаще не сносят, а приспосабливают для достижения новых целей, музеефицируют. Например, старинные паровые мельницы в Екатеринбурге удачно вписали в состав жилых комплексов, завод Демидовых в Нижнем Тагиле превратили в технопарк под открытым небом, а «Северскую домну» в Полевском сделали музейным комплексом рядом с работающими цехами трубного завода. Полевчанам удалось не просто сохранить завод XIX века, но и сделать его точкой притяжения для жителей нашей страны.
– Осознание ценности уральских производств пришло в конце XIX – начале XX века. Приезжавшие на Урал путешественники были поражены размахом горнозаводской цивилизации. В этот период появляются первые путеводители, авторы которых советуют посмотреть действующие предприятия, такие как Нижнетагильский, Златоустовский и Мотовилихинский заводы. На последнем работал паровой «царь-молот» – гигантский агрегат, крупнейший в стране. Желающих увидеть махину было так много, что горнозаводские начальники даже ограничили доступ на предприятие. К сожалению, «царь-молот» не сохранился, символически его изображает мемориальный комплекс на горе Вышка в Перми. Затем закрутились жернова истории: индустриализация, эвакуация времен ВОВ, послевоенная модернизация... В 1950–1960-е годы историки, архитекторы, краеведы начинают разрабатывать тему индустриального наследия, пытаются объяснить государству и обществу: нельзя уничтожать то, что представляет культурную ценность, связанную с историей мастеров, умельцев, изобретателей. Во время технологического обновления необходимо сохранять старинные площадки и оборудование, они имеют такое же значение, как древние монастыри Золотого кольца и дворцы Петербурга. Тогда складывается представление о том, что мы сегодня знаем как «горнозаводскую цивилизацию». Зачинателем выступил основатель Уральского архитектурно-художественного университета Николай Алферов. В это время на охрану ставили промышленную архитектуру конца XVIII – начала XIX века. Потом хронологическая граница начала сдвигаться вверх – в реестр ОКН попали памятники 2-й половины XIX века – например, упомянутая «Северская домна», доменная печь в Нижней Салде. В 1990-е годы по ряду причин процесс приостановился; к этому времени должны были ставить на охрану производственные комплексы эпохи конструктивизма, но этого не произошло в полной мере. Сегодня мы должны смотреть на глубину 50, 70 и 100 лет, чтобы взять под защиту крупнейшие индустриальные памятники.
– Для любой экспозиции полезны материальные объекты, которые оживают с помощью современных цифровых технологий. Стан, пресс, молот – посетители должны понимать, как работали эти агрегаты, видеть всю производственную цепочку! Есть махины с богатой индивидуальной историей. Это «Большой Штифель» из Первоуральска, блюминг «1300» из Челябинска, который оснастили подобием искусственного интеллекта. Мои любимцы – прессы-гиганты из Верхней Салды. Они держат на плечах авиационную индустрию, число таких механизмов в мире можно пересчитать по пальцам одной руки. Громоздкая металлургия уходит в прошлое, она становится экономнее, миниатюрнее, зеленее... Заводы и агрегаты заслуживают своего постамента, просто не все это осознают. Но еще более важно понимать: они могут подпитывать экономику креативных индустрий и впечатлений, основанную на разнообразии. Как называют Золотое кольцо иностранные туристы? Ответ: ABC, или another beautiful church – «еще одна прекрасная церковь». Было бы замечательно разбавить древнерусское великолепие индустриальными зданиями. На Урале гости могут, как говорится, «сменить картинку».
– Главной мотивацией для бизнеса в создании индустриальных памятников является борьба за имидж, а также непрямой вклад в экономику региона присутствия. Предприятие-гигант создает на своей промышленной площадке объект культурного наследия – и привлекает гостей, которые будут оставлять деньги в местных кафе и магазинах, тем самым поддерживая малый и средний бизнес. Но, разумеется, подобные площадки могут генерировать и доход – вспомним музеи при головных заводах немецких автомобильных концернов, привлекающие сотни тысяч посетителей. Лет двадцать назад скептики махали рукой – какой, мол, у нас туризм? Но сегодня внутренний туризм в нашей стране на подъеме, и от этого факта уже нельзя отмахнуться.
– Промышленное оборудование слабо представлено среди ОКН. Хотя политика сохранения индустриального наследия, которую начал когда-то Николай Алферов, включала в себя и музеефикацию механизмов. «Коробки» предприятий должны были сохраняться вместе с «начинкой». Так в центре Екатеринбурга появился Исторический сквер, где представлены образцы горнозаводской техники. Пресс-ножницы, прокатные станы – в основном это было оборудование Старотрубного завода и «Уралмаша»… Но это только полдела! Урал нуждается в единой точке входа для развития промышленного туризма. Речь о создании культурного хаба на основе частно-государственного партнерства, Музея трудового подвига, где можно было бы экспонировать историческое оборудование с разных заводов. А сейчас чудеса индустриализации может увидеть тот, кто располагает временем, чтобы собрать кусочки мозаики – посетить Нижний Тагил, Первоуральск, Белорецк, Златоуст, Магнитогорск. Все это части «Стального пояса». К слову, его первым маршрутом мог бы стать путь, связывающий два давних металлургических центра – Сысерть и Полевской. Сегодня между городами нет дороги, это сдерживающий фактор.
И тогда мы могли бы сказать туристам: «В Петербурге можно посмотреть дворцы, на юге России окунуться в кавказское гостеприимство и узнать историю древних крепостей Дербента, а на Урале прикоснуться к индустриальному наследию, которое помогло победить фашизм и полететь в космос». Заводское наследие Урала – выдающееся достояние всей России, которым наша страна может по праву гордиться, плод труда искусных рук и пытливых умов.
